Крик девочки

12 августа, 1984

 Однажды, когда мне было двенадцать лет, заболел мой отец. У него болела голова. Мне было очень жаль его. Я подошла к нему, сидящему, и притянула его голову к своему животу. Инстинктивно я держала так голову довольно долго, всем своим существом желая прекращения болей. И боли действительно исчезли.

Знаете, уже для девочки нет большего счастья, чем увидеть в глазах отца, брата, мальчика благодарность за избавление от боли, от скуки, от бессмысленности. Это происходит на всех планах: от физического — до психического. При данной женщине способности к материнству как возможности изменить, излечить, насытить, родить новое — только диву даёшься, откуда взялась на земле гребущая под себя Ева?

Если я и знаю за собой что-нибудь ценное, то это с детства звенящий, упорный, не требующий доказательств особый звук или инстинкт — инстинкт Духа. С детства я называла его ЭТО. Всегда хотелось усилить ЭТО, продлить жизнь ЭТОГО! Чувствовалось, что жизнь спасена, когда Душа спасена. В пятнадцать лет я нашла «единомышленницу» в Татьяне Лариной. То, что я называла ЭТО, она хотела родить в Онегине. Я помню, меня поразил её напряжённый звук, чтобы ОНО было. Она же мать — эта Ларина! И хотя она просит его спасти её, по сути она просит дать ей его родить. Потому что иначе зачем она?!

Зная, что такое Любовь, имея инстинкт Высшей Жизни, она так же боялась гибели Души, как человек боится физической смерти, и так же вопила, как вопит мать над умершим ребёнком. Её боль в этом случае ещё острее, потому что жизнь, о которой она плачет, могла быть Вечной. Только через её боль мужчина начинает понимать сам принцип Духа Святого. Она так кричит, что он уже не раздумывает, может ли он быть Спасающим, и тут же кидается на помощь. Он сострадает. И не просто физической или психической боли, а инстинктивному страху перед смертью Души. Ей даётся инстинкт высшей Жизни, а ему даётся сострадание к её крику.

Всё то, что происходит на физическом плане, должно усиливать магию Духа на Земле. Когда я утром пришла в себя после рождения сына, вокруг меня в тонком плане высились горы. Я шла по каменной тропе вверх. Я помню нарастающее органное мощное звучание этой тропы вверх. Это было в 1966-м году, и только в 1976-м году мне во сне явилась Матерь Камня, Хозяйка Медной Горы. Также пахло молоком, также была каменная тропа, также было рождение в темноте, но только через десять лет я была готова духовно замкнуть зону, которая мне была открыта через смертельное страдание в родах на физическом плане.

Ещё помню первое кормление. Сначала истошный писк из коридора: «Погибаем, погибаем!» Писк продвигается по коридору вместе с каталками. На них — синие пакетики. Женщины ещё не видят рождённых ими. Ждут. Стоит органная тишина. Над белыми повязками мечутся глаза. Наконец тоненькие девочки подносят каждой по пакетику: «Ваш?» Кто — мой? Моя Душа? Мой Господин? Моя давняя карма? Одно я тогда знала — это встреча с давно любимым Существом, и Матерь Камня стоит над этой органной тишиной в палате...

Потом — мастит и операция. После такой операции швы не накладываются, раны открыты и затампонированы длинными бинтами. При перевязке эти кровавые молочно-гнойные бинты долго вытягивают из глубины груди. Это нестерпимо больно. Здесь можно выдержать, только если кричать: «Мама, мамочка, мама!»

Так я начала молиться. Я ничего не знала о Матери Божьей, но и свою маму в этот момент я не звала. Я просила помощи у какого-то сокровенного женского Существа. На границе нестерпимо-дикого страдания (ведь грудь — самая нежная и болезненная часть) — я вопила Её имя. Это была поразительной силы молитва Богородице, Матери. Заметьте, уже не Матери Камня (Третий Луч), а Богородице (Второй Луч). Так я встретилась с Великими Женскими Существами Космоса.

Мужчина тоже кричит от боли. Скорее, рычит от боли. Но вот крика как молитвы я у мужчин не слышала. Это только у женщин, с их участием в этой тайне — тайне клетки, тайне рождения, тайне боли — есть такой крик. У женщины есть особая открытость, особая пространность, замешанная на боли и на инстинкте рождения. Если бы мужчина умел сострадать этой боли, он бы понял, что здесь не может быть соперничества, здесь не может быть выяснения кто «выше», а кто «ниже», присутствует только мужская вечная вина перед этой болью и мужское недоумение перед этой тайной, и благодарность за рождение, будь то на физическом плане, психическом или духовном.

Что касается земного бытия, здесь самое высокое одномоментно с самым плотным. Это малопонятно для нас, хотя мы чувствуем, что Слава, осуществляясь, проникает в плотность силы и осваивает её. Может быть, отсюда органность состояния при родах и страданиях!?

Богородицу рисуют с Христом внутри. Внутри! Она как женщина не может не родить, если заброшено семя. Она просто не может этого не делать. Она создана для этого. ЕГО Душа развивается в Её теле Брахмы (Духовной Триады). Она вынашивает, а Он развивается и, может быть, родится...

Какая удивительная аналогия! Мы, оказывается, вынашиваем мужчину. Мы даже не знаем, как нам себя вести, если он рядом: по социальной норме на него положено опираться, а как Душа он — у тебя «внутри»! И физиология наших высших тонких тел не может иначе, не может не вынашивать. (Только не воспримите это как образ.) Вы действительно получаете посвятительную искорку Души. Вам буквально забрасывают семя Манаса, потом Буддхи, Атма. И вы не можете отказаться так же, как женщина не может отказаться от ребёнка. Вы это лелеете, вы это выстрадываете, вы это насыщаете. Только в этом случае насыщение — это ваша любовь к Душе, доверие мистерии, видовая защита.

И глупо мужчине, который на определённом этапе оказался зародышем Бога, бунтовать в утробе матери, хотя нередко он делает это, потому что приучен к Еве с её «кто — кого». На самом деле ему следовало бы отличать Ев от Богородиц. Иначе он рискует быть не рождённым, а пожранным.

Как это происходит? Как известно, Евы обожают умных мужчин. Это всем нравится: и мужчинам, и Еве. Мужчина — ум, Ева — сердце человечества. Всё в порядке вещей. Но это скверный «порядок вещей». И вот почему. Когда Ева «в восторге» от мужского ума, она на самом деле питается энергией ума. Если учесть, что она поляризована в астрале, а он — в ментале, то в данном случае астральное тело питается ментальным, а это так же отвратительно, как растение, поедающее насекомых. Впоследствие для того, чтобы корм шёл бесперебойно, женщина мужчине льстит. Он забывает все святыни, которые есть над ним, прекращает быть проточным — и тут вступает в действие инволютивный механизм смерти — механизм земной матери Евы.

Так как источник Духа и Святыня для мужчины исчезли, он становится «слепым початком» и в самостном ликовании «спасающего её, родную», падает вниз. Чакра кундалини, которая по природе является женской, как крокодил ожидает, когда эта порция благодетельного великолепия пройдёт через сердце, витальность, сакрал и напитает корневую точку нижней матери. Обычно эта точка кундалини женщины симметрично сдерживается Звуком высшей Жизни, проходящим через ум мужчины, но так как принявший лесть самостный ум закрыл для себя Высшее и сам стал конечной инстанцией, нижняя женская кундалинная власть освобождается от конкуренции, чувствует себя тотальной, конечной, победительной. (Так как по закону объём сливается в точку тотального проявления.) И вот изумлённый «обольщённый» мужчина видит, как им окончательно овладела нижняя мать и женщина.

А что делает Богородица? Восторгаясь, Она соединяет мужчину с Высшим Звуком Духа, тем самым поощряя его собственный духовный Свет. Ей нет наслаждения в обеспечении земными формами. У Неё — другое наслаждение. Она наслаждается рождённой Душой, которая утвердит вид Души как таковой, утвердит вид её Богородческого Бытия. Впрочем, Она не бескорыстна. Она — в высшей корысти, так как ей нравится рождение Души.

Такое рождение — сияющее! Вы знаете Иерархический звук, вы знаете звук Вечности — вы его знаете! И вдруг предчувствуете, что Он сейчас зазвучит! Представляете, что с вами происходит? Вы напрягаетесь, как женщина при родах. Напрягаетесь, образуя сферу высшей витальности, всячески растворяя его горизонтальную витальность, замыкаете сакрально-кундалинное Кольцо, включая в него горизонтальные энергии мужчины, закольцовывая их!

Это совершенно два разных случая. Богородицей не может стать женщина, которая не отличает высокого звука Души от демонически-«прекрасного» и кормящего её горизонтального потока.

Что же происходит при духовных отношениях? Например, он начинает говорить, а она — держит молитву за его Душу. Тогда энергетически все его центры переводятся в кольцевой режим работы. Он волей-неволей вливает своё ментальное напряжение в ауру Богородческого кольца, слушающего Высшее. И тогда возникает взаимовосторг, восторг истинный!

Появляется странное состояние, что и вы, и этот человек представлены периферийно, но через вас и через него проявляется звенящая полнота Истины. Есть просто Истина. Она не может прекратить своё бытие с исчезновением вас или этого человека. Вы и он взаимодоказали реальность мира Душ. Здесь нет муки, нет ревности. Здесь только радость, счастье и перспектива! Недаром энергетически, при восходящей медитации возникает особое чувство многосоставного мира, богатства и свободы.

Есть психологические родовые страдания, когда плачешь над Душой, не желающей родиться в Свет, когда видишь глаза любимого человека, в которых было Откровение, а теперь — тщеславие польстившегося на Еву. Вот эта боль нестерпимее, страшнее, чем физическая. Физическая боль — земная магия, мощное закрепление гениального жеста в глине. Но вот когда сам гениальный жест рушится, когда рука скульптора исчезает, какой крик боли вырывается?! Здесь страдание действительно безмерно.

Помните глаза Сикстинской Мадонны, глаза дочери Меньшикова на картине Сурикова, а Татьяну Ларину с её требовательным письмом-криком?.. Знаете, этот крик я бы назвала криком «девочки» — так он звучит! Не знаю, узнаете ли вы его, можете ли отличить от «мудрого» лукавства Евы? Но это — очевидно разные вещи. Девочкин крик — это крик обережения принципа Христа.

  Крик девочки