Жар-Птица

1 августа, 1985

  Людмила: И вот сейчас впервые разрешено быть духовно «расслабленной». Расслабленной не от лености, а от попадания в зону Смысла. Попав в зону Смысла, максимально расслабляешься. И я счастлива, что моё вечное желание покоя Смысла, которое раньше все формы не удовлетворяли, пугали или не вмещали, удовлетворено. Удовлетворено касанием Богоотцовского Луча. Недаром все Атмические сны очень просты и как бы субъективны по сюжету. Но на самом деле они настолько — в полноте Смысла, настолько — в полноте переживания, что между объективным и субъективным там нет разницы. Такое касание — полное и всеобъемлющее, в нём нет поклона форме, нет страха перед смертью. Оно переживается очень сильно, но не как способ самоутверждения, а как переживание Высшего!

В этом случае субъективное и есть объективное! Обычный человек ведёт себя так: когда у него — страстное субъективное, он стремится к объективному. Объективное у него — оскопленное, бесстрастное, в нём нет искренности и сокровенности. Тогда он стремится назад, к сокровенности. А сокровенность его — это нижняя интимность с кучей поклонов всем и вся. Так он и бегает между «чистым» бесстрастием и «подозрительной» страстью. А то, о чём я говорю — это именно «высокая беспристрастность»! Максимум страсти с отсутствием поклона кому-либо, то есть, беспристрастием. Я не встречала этого ни в одном мужчине ни по отношению к себе, ни по отношению к другим женщинам. Все мужчины (на разных уровнях) лишь копируют это качество. Они его копируют, а не проявляют. «Воспитанные» социумом, они знают, что такое «ответственность», что такое «забота», «устойчивость», «мужское волеизъявление»… А в итоге — это знание как надо, а не живое жизненное ­проявление. Никогда я не видела в мужчине сущностного проявления Мужа. Это всегда была копировка. Копировка форм истинного Богоотцовского Жеста. Но я не осуждаю. Может, ещё не дозволено… Просто я всегда хотела только Этого и если Это мелькало, хоть ненадолго, то появлялось право быть вместе. Но если оно исчезало (а оно, как правило, исчезало, превращаясь в «я — лучший» или «я — худший» или «мне не додано»), то отношения прекращались. Только с сыном, с Максимом у меня не было здесь ­нарушений никогда!

Сейчас я вспомнила сказку, которую мы с Максимом придумали в 1973-м году (ему было семь лет). Однажды Великий Отец послал Жар-Птицу на Землю, потому что пришла пора ей быть Женщиной. Раньше её всякие Коньки-Горбунки ловили, а сейчас она сама прилетела. Сиял город, сияли комнаты через балконные стекла, и она была великолепной и даже умела разговаривать по-человечески. Она пыталась найти Того, кто её полюбит. Ему нужно было подержаться за её хвост, чтобы он её «словил» (таков был ритуал). Она разговаривала с одним, другим, с третьим — и все по-разному, но отказывались её ловить. Почему? Ведь она была так прекрасна и пела о живой бессмертной Душе! Они слушали, светлели, но боялись тронуть! А как же! Одному она расплавила своим жаром модную чеканку… и он её выгнал. Другой кандидатскую писал по химии, он сказал: «Я согласен, но только если ты поможешь мне кандидатскую написать о красителях». Но когда она пропела ему эту «кандидатскую», он её прогнал, потому что не мог выдержать её жара. Сначала он, конечно, начинал сиять, но потом увидел, что опалился — и прогнал, как и все остальные.

А так как Жар-Птица не могла вернуться с Земли, не став Женщиной, то она должна была погибнуть. Пришла зима, и она должна была перестать светиться и умереть. Она не знала, что делать… Но вот Жар-Птицу увидел мальчик, типа Максимки. Она была такая печальная, что он с ней заговорил, и она рассказала ему, что она дожна погибнуть, что к Отцу она не может вернуться, так как Он приказал ей стать Женщиной, чтобы помочь людям, научить их Свету, а здесь ее никто не хочет принять… И он заплакал от сострадания и говорит: «Ну, тогда я подержу тебя за хвост, я ведь же тоже — мальчик!» А у него ручонки — маленькие, и варежек не было. Она говорит: «Я не могу, у тебя нет варежек!» (Тут Максим чуть не плакал, когда я рассказывала, как мальчик держит за хвост эту горячую птицу, обжигая ручонки). Но она стала женщиной! Она стала его Матерью!

Надо же! Это был 1973 год! Ведь тогда я ещё ничего не знала о Мистериях! И что Сын держит «за хвост», а не Муж! И что Сын освобождает, а не Муж! У него ручонки обожжены, а он держит! И Максимка всё понял! Он любил эту сказку, но когда стал взрослым, он постеснялся запомнить её…

 

 

  Жар-Птица