Дина - экстримистка в Боге

4 мая, 1986

 Людмила: Какие проблемы?

Дина: Саша говорит, что отрёкся от своей жены. Скажите, почему я не могу этого слышать?

Людмила: Видимо, это оттого, что если мы говорим об отречении, значит мы отказываемся от чего-то такого, к чему у нас ещё есть желание. Если мы выбираем, значит у нас было два желания, и мы выбрали из них более высо­кое, но всё-таки и «низкое» было желательным...

Дина: Вот именно: бывшая жена его ему «жела­тельна»! Так?

Людмила: Значит, так...

Саша-Вулкан (раздражённо): Наверное, надо учесть моё движение к «более высокому»?

Дина: Христос говорит: «Милости хочу, а не жертвы». Я совсем не хочу, чтобы ты не давал сексуальных реакций на других женщин из-за «хорошего тона» или жертвовал «сво­бодами». Если мы вдвоём, то у тебя их естественно не мо­жет быть! Потому что милость — это любовь. Это когда всё заполнено. А если есть любовь и ещё «реакции», то это уже жертва или отречение.

Людмила: Вы правы. Отречение происходит из-за двойственности.

Дина: Если он идёт на жертве, а не на любви, значит любовь не заполнила его. Значит, мы — не во Христе. Если он на жертве держится, то объём моей Любви принимать опасно: он или заболеет, или загордится. Да и как мне лю­бить его, если он раздвоен? Разве полнота, вливаясь в раз­двоенное, не творит зла? И не гаснет сама как Любовь?

Людмила: Если ты, Саша, ещё неспособен на пере­живание «милости», то нельзя идти в кундалинных энер­гиях, которые предлагает Дина. Это законно. Будет вари­ант чего-то очень уродливого. Здесь Дина права.

Саша-Вулкан: Знаете, Вы правильно назвали моё со­стояние: да, я неспособен на «милость». Но на «жертву» способен.

Людмила: Может, Дина — экстремистка в Боге?

Саша-Вулкан: Нет! Она замечательная! Просто она вмещает, а я — нет...

Людмила: Так зачем же Христос сказал нам: «Мило­сти хочу, а не жертвы»?

Саша-Вулкан: Наверное, на будущее?

Дина: Вот, рисуют монахов... Распростёрлись пред Ангелом в дырявых одеяниях, со стигматами на руках и но­гах. Это они показывают, что жертвуют... отрекаются... Зачем такое Ангелу? Зачем Ему жертвующий, который остался сам! Ведь в любви к Ангелу пропадаешь всецело!

Людмила: А у вас, Дина, разве не было в жизни мо­ментов, когда вы выбирали между своими нижним и верх­ним стремлением?

Дина: У меня было только одно желание: Мира Бога. И больше никакого желания не было. Конечно, был выбор сю­жетов, и выбирались те, в которых звук Господа слышался сильнее, в которых мир Бога выявлялся ярче.

Саша-Вулкан: Может, и я имел ввиду «сюжеты»?

Дина: Так ты считаешь, что я — «сюжет» для тебя? Не Жизнь, а сюжет? Я о желании Жизни, а не о сюжетах говорю.

Саша-Вулкан: Кажется мы запутались...

Людмила: Конечно, на разных этапах бывают раз­ные понимания Божественного. Отсюда и выбор средств, которые Его проявляют. Тех средств, которые утверждают наше основное бытие в новом объёме проявления.

Дина: Но моё желание всегда было однонаправленным. А когда мне Саша говорит об отречении от женщины, иду­щей в обратную от нас сторону, я... как заяц... косею. Я даже не понимаю, о чём он говорит!

Саша-Вулкан (смеётся): Это у меня Марс — в Близне­це... Действует раздваивающе...

Дина: Помолчи! Объясните мне, пожалуйста. Если я уже испытала духовное, творческое, любовное, молит­венное, медитативное, как самое большое наслаждение, я (как любое Существо Космоса: от насекомого — до Плане­тарного Логоса) буду искать это наслаждение Выживания. Ведь так? Даже акт отчаяния, если это акт молитвенного вопля к Господу: «Почему Тебя здесь нет?!» — это медитация. Понимаете? И мне стало очень скучно с людьми, ко­торые «отрекаются». Я не понимаю их. Мне так и хочется сказать: «Что же ты врёшь? Даже не мне, не Господу, а самому себе!» Нельзя «отречься» от того, что кончилось. Оно кончилось, и не от чего отрекаться. А если оно не кон­чилось, почему ты до конца не изживаешь желание иметь «жену», а потом не придёшь к нам, ко мне, к Самому Себе (не лгущему). Ведь так? Это как обычно мужчина говорит, бия себя в грудь: «Я тебе не изменял!» Его спрашивают: «Любишь ли «по милости»?» А он: «Я отрёкся от всех. Я тебе не изменял». Это вводит меня в оцепенение. Если я люблю мужа и Господа, при чём тут жертва? Почему я от­рекаюсь от своих желаний (да ещё с жертвенным видом), если я изжила их?

Людмила: А, может, призыв Саши к Иерархии на этом этапе и есть — жгучее переживание конфликта, в итоге которого — правильный выбор?

Саша-Вулкан (сердито): Да что ей объяснять? Она же — женщина! Это ревность...

Дина: Какая ревность?! По кому ревность? По Богу? Да если из жгучести конфликта он находит Господа, то пусть себе будет жгучим. Если он в сексе видит Господа, пусть он будет сексуален. Но при чём тут «отречение?» А если это наслаждение его много раз подводило, и это — его живой опыт, он ни за что туда не пойдёт. И не надо ни от чего отрекаться?

Людмила: Здесь мы с вами, Дина, сходимся, пожа­луй. Я тоже глубоко убеждена, что все эти «мне пришлось оставить, отречься» и прочее — это глубочайшее лицемерие! Совершенная жертва прошлым — уже не жертва! Работает со-жизнь с настоящим! Зачем тогда — отречение? Когда жертвуют Душой — форме, это жертва Жизнью — смерти. Здесь Жизнь жертвует форме. Но когда я заменяю узкое сознание — расширенным, какое же это «отречение»? Не могу же я отречься от здоровья ради болезни? Даже тому носителю узкого сознания, ради которого я якобы жерт­вую более расширенным сознанием Господа, я не помогу! Я и ему закрываю Спасение!

Дина: Тогда зачем эта поза — отрекаться?! «Он ей не изменял!» Он — герой. Да это — самодостоинство, гордыня! Способ насладиться своим героизмом. Разве ты не слышишь, Саша, как «красиво» и гордо звучит: «Я отрёкся!». Тогда надо честно сказать: «Я настолько горд, что мне нравится вы­глядеть отрекающимся. Это для меня способ наслаждать­ся, а стало быть, способ познать Себя-Любимого». А, Саша? По крайней мере, правдиво сказано: «Мой способ познания — самоутверждение через самоэгоизм». А почему нет, Саша? Тебе нужно знать, что ты — герой. Посвящённый, необыкно­венный, иначе ритуал твоей религии себя затухнет, и тебе неоткуда будет брать энергию и стимул жить!

Саша-Вулкан: Кали разбушевалась...

Дина: Конечно, это всё — самореклама, так называе­мые «отречения»! Это глумление над Господом. Это прид­ти к Господу и сказать: «Слушай, Господь, я Тебя так люблю, что от того, что Тебе враждебно (а мне — не очень) я «от­рёкся». А Господь спросит: «Ты Меня любишь или то любишь, от чего «отрёкся»? А если то старое уже не любишь, то зачем «отрекаться» от него?»

Вот Вы говорите о продлении жизни на разных зонах и о том, что видовая принадлежность мужчины определяется тем, на кого он направляет возбуждение — импульс для продления своей жизни. Так вот я скажу при Вас, что Саша кида­ется на нижних сакральных женщин. Он — их. Он мечется.

Людмила: Говорите спокойней, Дина...

Дина: Простите... До этого я думала, что у мужчин нет выбора. Но оказывается, они дают реакцию продления на этих женщин, даже когда есть выбор. Они не могут не глотать свой «воздух». Я думала, что они — жертвы (да и Вы так говорили). Нет, они — не жертвы.

Людмила: Обычно такие женщины усиливают в них самостно-значимое начало, и они совершенно сознательно делают выбор...

Дина: Да, в глубине их — желание быть «самым луч­шим», и, даже если они красиво разговаривают о Свете, на самом деле они только кормятся Светом, а в корневом смысле принадлежат тем женщинам, которые насыщают их «нижнюю силу».

Саша-Вулкан: Это не так!

Дина: На самом деле он никогда не отдаётся Вам как Матери, он пользуется Вашей духовной ответственно­стью для добавочного насыщения самого себя. Разве Вы не видите, что он абсолютно непрокаянный? Якобы приходит умирать для нового, а сам «делается» всё более великим художником, великим посвящённым, великим любовником... Да, да, он исследует и никогда не предаётся верхней Мате­ри... И благодарен он бывает только внизу... Царь его — внизу. Может и предастся, но в итоге, в глубине он — всегда выше, победительнее и всегда чувствует, что одаривает... Он — всегда дар...

Людмила: Напоминаю, Дина, что на консультации разрешены одни слёзы — слёзы плача над своим грехом... Вы плачете! Может, перенесём консультацию?

Дина (плача): Разве Вы не видите, что вот-вот он даст протест и Вам!

Саша-Вулкан: Я не дам протеста Вам, Людмила! Не слушайте её! Простите её: это истерика...

Людмила: Саша, я хочу предупредить вас. Помните ваш сон о Дине, когда вы кричали в темноту, куда ис­чезла Дина? Три раза: «Дина, Дина, Дина!» (вы тогда ещё не были знакомы). Так вот сопоставьте, пожалуйста, это свидетельство с эпизодом из «Ветхого Завета», в котором язычник изнасиловал Дину и, хотя полюбил её после это­го и хотел на ней жениться (и даже принять обрезание), вместе со своим народом был обманут и убит её братьями. Перечитайте этот эпизод.

Саша-Вулкан (раздражённо): Я перечитаю… Конеч­но… Дина! У тебя — истерика... Пойдём! Извините! Впро­чем... Понятно... Женщина!

  Дина - экстримистка в Боге