Резник, Яков Лазаревич

 Резник, Яков Лазаревич (13.04.1912 Житомир — 05.02.1988 Свердловск) — отец Людмилы Резник, автора книг серии «Откровение Мистерии». Он родился в Житомире в рабочей еврейской семье, два года учился в хедере (где, как он позже сам рассказывал, обучали не столько грамоте, сколько молитвам), и уже с тринадцати лет вынужден был сам себе зарабатывать на хлеб — учеником в столярной мастерской. Уже в юности (после революции) Яков Резник стал журналистом, и судьба газетчика провела его через самые значительные моменты советской истории. В конце 30-х (на волне репрессий) Яков на два с половиной года попал в тюрьму. Следователь, ведущий его дело, предложил опальному писателю выбор: или выпить стакан с ядом, или подписать признание в измене родине, на что Яков, не раздумывая, выпил стакан, в котором оказалась обычная вода. После этого его отпустили и больше не трогали. Около десяти лет он работал в газетах Магнитки, а потом Уралмаша, а с 1943 г. в составе Уральского добровольческого танкового корпуса прошёл весь его боевой путь от Орла до Праги. После войны он ещё долгое время работал в армейских газетах, пока, наконец, не посвятил себя целиком писательскому труду.

Я.Л.   Резник — прозаик-документалист. В своих книгах он писал о значимых людях своей эпохи, о тех,  кто вызвал у   него живой интерес, подкрепляемый многочисленными свидетельствами очевидцев и углублённый архивными поисками.

Так в Германии (в архиве Гестапо) Яков Резник обнаружил многотомное дело Юлиуса Фучика. На его основе и воспоминаниях Густы Фучик (жены чешского писателя-патриота), была написана одна из первых книг Я. Резника — «Рассвет над Влтавой». С Г.К. Орджоникидзе, героем другой своей книги, Резник встречался на Магнитке. Обогатив затем свои впечатления о легендарном наркоме архивными изысканиями и свидетельствами многих людей, близко знавших Серго, Яков Лазаревич написал книгу — «Народный комиссар». Герой другой его книги «Чекист» — видный большевик — Я.М. Юровский, которого в наше время провозгласили главным расстрельщиком царской семьи Романовых. Эта повесть написана по воспоминаниям старой большевички А.Н. Бычковой, которая лично общалась с комендантом «дома особого назначения», и на том историческом фоне, и комендант, и самый тот расстрел воспринимались существенно по-другому.

Но наиболее известной из книг (написанных Яковом Резником), является документальная повесть «Сотворение брони». Она рассказывает о создателях легендарного танка Т-34 — лучшей боевой машины второй мировой войны. В центре повествования — образ главного конструктора танка М.И. Кошкина. Книга выдержала четыре переиздания, на её основе в 1980 году был поставлен художественный фильм «Главный конструктор». Есть ещё ряд других (менее известных) произведений, написанных Яковом Лазаревичем Резником.

Интервью Людмилы Яковлевны Резник пятому каналу уральского телевидения, записанное на юбилейном вечере её отца Резника Якова Лазаревича, уральского советского писателя, автора таких книг как «Сотворение брони», « Ночь над Влтавой» и других.

Корреспондент: Расскажите, чему научил Вас папа?

Людмила Резник: Вы знаете, я скажу правду, а она никуда не пойдёт.

Корреспондент: Говорите, пойдёт.

Людмила Резник: Мой папа был писателем, и я считаю, что он не просто был писатель, он был советским священником. То, как он говорил с рабочими и то, как он умел поднимать массы, я видела это,  я его просто не узнавала, когда он выступал в цехах, на заводах Урала, в Алапаевске, Каменске-Уральском, в Свердловске. Рабочие его слушали, как самое родное для себя, он восхищался ими, рассказывая им какие они так как они о себе сами не знали. То есть, он умел восхититься человеком из массы, именно рабочим классом.  А сейчас рабочих нет у власти и о них практически ничего не говорят. Тогда для меня это было нечто такое непонятное, и я это переживала именно с помощью папы как некую реальную силу, на которую нацелены какие-то, как мне казалось, великие космические Существа, которые хотят внедрить духовность в самое плотное человеческое проявление, в пролетариат. Вы  знаете, когда самый массовый слой общества понимает божественное, это даёт самый большой результат. Мне кажется, что вообще социалистическая революция имела целью не просто, чтобы люди имели справедливое распределение благ, а, прежде всего у Ведущих Учителей человечества была необходимость, поднять самый плотный класс, чтобы он тоже почувствовал духовное, как цель нашей эволюции на Земле.

Так вот, папа дал мне переживание как счастья; чувство справедливого распределения, чувство творчества, как счастья, чувство обязательной великой цели. Великой, а не денежной мамоновской, именно духовной цели, высокой профессии, высокого служения, не говоря уже о  чувстве патриотизма и к Уралу, и к советскому государству. Он дал мне пережить высокий звук возмож­ности умереть за это, то чувство которое он испытал на войне.

Отец научил меня через воспитание, через образование переживанию истинно советского, как  творческого, переживанию группового сознания, как наиболее высокого. Я ведь филолог, психолог, журналист и на основе этого я вышла на Универсальное Учение. О нём говорят как о новой мировой религии, но на самом деле это не религия, так как религия, всё-таки ориентирована на веру. В Универсальном учении и сознании может быть элемент веры, но в основном оно ориентировано на знание и эксперимент, обязательный научный подход к пси­хологии,  поэтому я психолог, точнее парапсихолог. Я начала с изучения творческих состояний человека и вышла на то, что эти состояния характеризуются тонко-вибрационными полями и энергетическими уровнями.

 Понимаете, папа это сначала не принял у меня, он был атеистом и не признавал религию и я, между прочим, тоже против сегодняшней роли ортодоксальной церкви. Обратите внимание, как только в нашей стране произошла реставрация буржуазности, как приоритета самости личности, как ориентации на материальное, так тут же возродилась и религия, прикрывающая  всё это. Значит, на половину мы веруем в добро, которое не осуществимо в человеке, сей­час ведь именно это программируют, что это слишком долго, слишком трудно и практически невозможно, а с другой стороны и как реальность и как основная ориентация воз­никает материальный стимул как единственный двигатель прогресса, но технического, а правит всем этим волчий закон, против которого я выступаю. Я против власти мамоны, между прочим, как и вся Библия - Ветхий и Новый Завет.

Я всегда была и остаюсь советским человеком, буржуазный строй мне не нравится. У него есть свои достоинства, которые были скорее актуальны в прошлом веке и в начале этого, но советское по программе своей ориентировано на более прогрессивное; групповое сознание, на творческие возможности человека, на отсутствие грубо-материальной ориентации и как следствие этого - справедливое распределение ресурсов. В истории человечества это, можно сказать редкий и может быть даже первый случай. Это именно то, что мы называем духовным. Но сейчас понятие духовности свели к вере в ортодоксальную церковность. При советском строе это переживалось как правда, то есть мы находились в эксперименте переживания духовного, не веруя в личного бога, и будучи атеистами, реальность духа переживали как высокую идею, тем самым, имея  свидетельствование духовного, чтобы не верить в него, а пережить его как естественное качество самой жизни.

Это то, что мне дал отец, но потом у нас с ним начались расхождения, сначала я была журналисткой, потом работала в кино, затем в Литгазете, и «Молодом ком­мунисте». Но когда в 1973 году умерла мама и проблема смерти встала передо мной реально, я задумалась о том, действительно ли с приходом смерти наше сознание полностью умирает. Так как меня интересовала психология творчества, и я изучала творческие состояния как состояния реальные, вы понимаете, что творчество, это всегда некоторое супер­ментальное состояние, т.е. состояние естественно высокое. В связи с этим я, начи­ная где-то с 1975 года, стала изучать все восточные и прочие религии и методики, по сути, сейчас уже 23 года. Я работала с энергетиками, с медитациями, изучала эзотерические техники так называемых свя­тых, доктрины Учителей Гималаев и другие. То есть я поняла, что в основе каждой религии есть методика и внутренняя группа, которая не только верует, но и экспериментально на себе испытывает состояния, которые сами по себе сви­детельствуют об этой реальности и через параллельные свидетель­ства выводится некоторый научно-эзотерический подход. Вот отсюда происходит понятие оккультного пути знания и эксперимента, а не мистического пути, ограниченного только верой. Тут папа со мной не согла­сился и в начале он был очень зол, он не понимал меня, потому что эти методики касались и мистических, и религиозных обрядов, и прочего. Но потом он  потихоньку, когда долгое время слу­шал мои лекции, и я разговаривала с ним и даже показывала ему кое-что в итоге он, всё-таки это принял. И видимо перед уходом, когда он уже заболел, и стал думать о проблеме жизни и смерти, он заинтересовался всем этим, и я помню, что он одно только говорил, когда меня преследовали некоторые органы:  «Людмила не может ошибаться, так как она идёт к высокому идеалу, я её хорошо знаю, она ищет в верном направлении!» А искала я в этом направлении чтобы научно доказать, так как мы ментально развитые люди, что мы ни на вере не можем остановиться, ни на знании оккультном, мы должны быть духовно свидетельствованы и он понял, что я пыталась на энергетическом уровне эти вещи уловить. И он со мной согласился.

Более конкретно я не могу рассказывать, потому что это совсем уже будет непонятно; то, как человек проходит в посмертии и весь ли он умирает и как это с папой выглядит, но это уже, так ска­зать не для этого интервью. Если вам будет интересно, то почитайте мои книги из серии «Откровение Мистерии».

Папа дал мне правильное пере­живание советского, не такое, что было у перевертышей вождей, которые на этой идее нагревали руки, брали под себя материальные, эстетические и прочие этические блага и за счёт этого становились хозяевами жизни. А без переживания советского как духовной реальности, как можно пройти дальше?

Вся моя работа последних пятнадцати лет в Москве имела целью (даже для некоторых советских органов, которые этим активно интересовались) показать, что советское воспитание и советская жизнь, это расширенный монастырь, в котором все высокие нравственные качества тренируются целым народом. Я сейчас конечно примитивизирую формулировки чтобы они были поняты. И этим было охвачено практически всё население огромной страны, которое без веры,  переживало истинность высокого пути, чего никогда не было, как и не было никогда удара по материальному стяжательству, как основе  жизни, между прочим. И мне кажется, я так ощущаю как истину, что, в общем-то силы, ведущие человечество, были заинтересованы в этом великом эксперименте, как эксперименте переживания целой страной высших ценностей Духа, без всякой веры, без религии, которая обычно делит человека на веру и на мамону. Вот он  вчера в церковь ходил, а сегодня с утра пошел делать деньги и причём всеми способами, - от проституции до рэкета. Вы понимаете, что это недопустимо! И мне кажется, что в этом случае советское никуда не исчезло, как, безусловно, не исчезли папины книги, являясь высокими мыслеобразами в тонком плане. Оно дало нам то, чего человечеству так долго не доставало. Сейчас некоторая оттяжка конечно произошла. Потому что действительно наши партийные вожди, как правило, не были советскими, вот в чём беда. Они как пошли на материальное, так и других слабых перевернули.

Я за границей сейчас бываю, и так встречаюсь с людьми, но то, как мы  переживаем духовность советского народа, этого почти нигде не понимают, в них нет этого опыта. Я не говорю о младших поколениях, а о более взрослых людях, которые действительно являются свидетельствованием этого высочайшего эволюционного прорыва - мы так воспитаны. И поэтому говорить слово «совки» в презрительном варианте недопустимо, это просто великий грех перед тем же Христом, воскресение которого мы вчера с вами праздновали. Христос, между прочим, как вы знаете, пришел, прежде всего, чтобы доказать, что не материя в виде денег главенствует, а властвует Дух в виде реальной психики человека развивая которую он станет божественным. Понимаете? Вот в чём, вообще-то ориентация на Христа. Итог этого мы в советском имеем, и это мы в себе как советские несём.

Советское как духовное будет развиваться, и в этом смысле его продлевать необходимо, оно обязательно даст миру Универсальное Учение о реальности Духа человека, который, нарабатывая его в течение жизни и в посмертии, имеет возможность продления и дальнейшей эволюции. Вот это было бы действительно великим подвигом по отношению ко всем странам, которые, если вы уже наблюдали, так как они в последнее время к нам приблизились, не очень-то нас радуют своей грубо материальной ориентацией, и очень большой по сравнению с нами недоразвитостью не только духовной, но и культурной. Так что мы, я думаю, как Россия и Советский Союз задуманы, Ведущими расы, именно с этой целью. И как-то так получилось, что папа, не будучи религиозным, он как раз на это работал и сделал меня такой, и я продлила его работу.

Корреспондент: Спасибо!

Людмила: Но я уверена, что это нигде и никуда не пойдёт.

Корреспондент: Вы знаете, это слишком долгое интервью, и я не знаю, выйдет ли оно…

Людмила: Меня это не волнует, выйдет или не выйдет, только не надо перевирать, не так монтировать, лучше совсем не давайте.