Письмо 100 (ML-46)

Письмо 100 (ML-46)

М. ~ Синнетту

Получено в Симле в сентябре 1882 г.

Буду благодарен вам, мой дорогой Синнетт-сахиб, за личную услугу. Так как К.Х. слишком совершенный Йогин-Архат, чтобы останавливать руку, которая, не смущаясь неудачей, продолжает попытки поймать тибетского яка за шею и согнуть её под своим ярмом, то всё, что мне остаётся делать — это снова появиться на «натакашала»* и положить конец представлению, которое угрожает стать однообразным даже для нас, хорошо натренированных в терпении. Я не могу воспользоваться вашим любезным советом писать м-ру Хьюму моим красным цветом, так как это означало бы открыть новую дверь для бесконечной переписки. От такой чести я лучше уклонюсь. Вместо этого я пишу вам, посылаю телеграмму и отвечаю на её обратной стороне для вашего сведения.

Что это за разговор? Почитание может не быть в его (Хьюма) натуре, и никто и никаким образом не претендует и не заботится об этом. Но я полагал бы, что в его голове, которая достаточно способна держать что-либо, имеется место для здравого смысла. И этот здравый смысл мог бы подсказать ему — или мы то, на что претендуем, или же нет. Во втором случае — как бы не были преувеличены притязания, сделанные в защиту наших сил, всё же, если наше знание и предвидение не превосходят его, тогда мы не более, нежели обманщики и самозванцы, и чем скорее он расстанется с нами, тем лучше для него. Но если же мы, в какой бы то ни было степени, являемся теми, кем мы претендуем быть, тогда он поступает, как дикий осёл. Пусть запомнит, что мы не индусские раджи, нуждающиеся и принуждённые принять политических нянек и воспитательниц, чтобы вести нас на поводу. Общество было основано, действовало и будет действовать с ним и без него, — пусть он готовится к последнему.

До сих пор его помощь, которую он упорно навязывает нам, очень напоминает испанских нищих гидальго, одной рукой предлагающих путешественнику свою шпагу для охраны, другой же хватающих за горло, — и до сих пор, насколько я могу знать, не была слишком полезна Обществу. Она не благотворна ни для одного из её Основателей, во всяком случае для той, которую он почти убил в прошлом году в Симле и которую он теперь беспокоит, приставая к ней, как неумолимая смерть, превращая её кровь в воду и выедая печень.

Потому я ожидаю от вас, что вы внушите Хьюму: мы «принесём ему нашу благодарность» лишь в том случае, если он займётся своим «Эклектиком» и предоставит Основному Обществу заботиться о себе самом. Его совет и помощь редактору «Теософа», без сомнения, были полезны, и она [Е.П.Б.] очень благодарна ему за это, считая, что по большей части она обязана всё-таки вам. Но мы находим нужным заявить, что некоторая черта должна быть где-то проведена между указанным редактором и нами самими, ибо мы не совсем та «Тибетская троица», за которую он нас принимает. Потому, невежественные ли дикари или Восточники мы в его воображении — каждый хозяин в своём доме, — но мы имеем право знать наши дела лучше и почтительно отклоняем его услуги в качестве капитана вести наш теософский корабль, даже по «океану мирской жизни», как метафорически выражается он. Мы позволили ему под предлогом спасения положения с британскими теософами, проветривать свою злобу к нам в печатном органе нашего собственного Общества и рисовать подобия наших портретов кистью, обмакнув её в желчь, — что ещё ему нужно? Я уже указал Е.П.Б. телеграфировать ему в ответ, что он не единственный искусный мореплаватель на свете. Он стремится избежать западных плавучих льдов, а мы держим курс так, чтобы обойти восточные мели. Намеревается ли он в добавление ко всему указывать всем, начиная с Чохана и вплоть до Джуал Кхула и Деба, что мы должны и чего не должны делать? Рам, Рам и священные Наги! Неужели после веков независимого существования мы должны поддаться чужому влиянию и сделаться марионетками Набоба* из Симлы? Разве мы школьники или нечто вроде того в его воображении, чтобы подчиниться линейке иностранного школьного учителя?

Несмотря на его дурное расположение духа, я прошу вас рассказать ему, что вы слышали от меня и что я просил вас сообщить ему мой ультиматум: если он не покончит со всеми пересудами навсегда, я не потерплю вмешательства его мудрости между нашим невежеством и Основным Обществом. Равным образом он не должен вымещать своё дурное настроение на человеке, который не ответственен за наши действия, на женщине, которая так больна, что я опять вынужден, как в 1877 г., увезти её — хотя она так нужна там, где теперь находится, в штаб-квартире, — из боязни, что она рассыплется на куски. И что это её состояние возникло в последнее время вследствие постоянной озабоченности об Обществе и частично, если не целиком, вследствие его поведения в Симле — в этом я даю своё слово. Положение в целом и будущее «Эклектика» держится на К.Х., если вы ему не поможете. Если, несмотря на мой совет и явное недовольство Чохана, он, м-р Хьюм, будет упорствовать, ставя себя в глупое положение и принося себя в жертву, являясь злым гением Общества в одном направлении, — ну, тогда это его дело, только я не хочу иметь к этому никакого отношения. Вашим истинным другом я останусь навсегда, хотя бы вы обернулись против меня в ближайшие дни. Ферн был подвергнут испытанию и найден настоящим Дуг-па по своей нравственности. Посмотрим, посмотрим; но мало осталось надежды, несмотря на все его великолепные способности. Намекни я ему, чтобы он обманул собственного отца или мать, он бы ещё обманул в придачу их отцов и матерей. Подлая, подлая и безответственная натура. Ох, вы, западники, похваляющиеся вашей нравственностью! Да сохранит светлый Чохан вас и всех ваших от приближающегося бедствия, это искреннее желание вашего друга.

М.

* * *

«снова появиться на «натакашала»*» – Nataka-shala – на санскрите «театр» или «сцена». (вернуться ↑)