Дина - экстримистка в Боге
- Москва
Людмила: Какие проблемы?
Дина: Саша говорит, что отрёкся от своей жены. Скажите, почему я не могу этого слышать?
Людмила: Видимо, это оттого, что если мы говорим об отречении, значит мы отказываемся от чего-то такого, к чему у нас ещё есть желание. Если мы выбираем, значит у нас было два желания, и мы выбрали из них более высокое, но всё-таки и «низкое» было желательным...
Дина: Вот именно: бывшая жена его ему «желательна»! Так?
Людмила: Значит, так...
Саша-Вулкан (раздражённо): Наверное, надо учесть моё движение к «более высокому»?
Дина: Христос говорит: «Милости хочу, а не жертвы». Я совсем не хочу, чтобы ты не давал сексуальных реакций на других женщин из-за «хорошего тона» или жертвовал «свободами». Если мы вдвоём, то у тебя их естественно не может быть! Потому что милость — это любовь. Это когда всё заполнено. А если есть любовь и ещё «реакции», то это уже жертва или отречение.
Людмила: Вы правы. Отречение происходит из-за двойственности.
Дина: Если он идёт на жертве, а не на любви, значит любовь не заполнила его. Значит, мы — не во Христе. Если он на жертве держится, то объём моей Любви принимать опасно: он или заболеет, или загордится. Да и как мне любить его, если он раздвоен? Разве полнота, вливаясь в раздвоенное, не творит зла? И не гаснет сама как Любовь?
Людмила: Если ты, Саша, ещё неспособен на переживание «милости», то нельзя идти в кундалинных энергиях, которые предлагает Дина. Это законно. Будет вариант чего-то очень уродливого. Здесь Дина права.
Саша-Вулкан: Знаете, Вы правильно назвали моё состояние: да, я неспособен на «милость». Но на «жертву» способен.
Людмила: Может, Дина — экстремистка в Боге?
Саша-Вулкан: Нет! Она замечательная! Просто она вмещает, а я — нет...
Людмила: Так зачем же Христос сказал нам: «Милости хочу, а не жертвы»?
Саша-Вулкан: Наверное, на будущее?
Дина: Вот, рисуют монахов... Распростёрлись пред Ангелом в дырявых одеяниях, со стигматами на руках и ногах. Это они показывают, что жертвуют... отрекаются... Зачем такое Ангелу? Зачем Ему жертвующий, который остался сам! Ведь в любви к Ангелу пропадаешь всецело!
Людмила: А у вас, Дина, разве не было в жизни моментов, когда вы выбирали между своими нижним и верхним стремлением?
Дина: У меня было только одно желание: Мира Бога. И больше никакого желания не было. Конечно, был выбор сюжетов, и выбирались те, в которых звук Господа слышался сильнее, в которых мир Бога выявлялся ярче.
Саша-Вулкан: Может, и я имел ввиду «сюжеты»?
Дина: Так ты считаешь, что я — «сюжет» для тебя? Не Жизнь, а сюжет? Я о желании Жизни, а не о сюжетах говорю.
Саша-Вулкан: Кажется мы запутались...
Людмила: Конечно, на разных этапах бывают разные понимания Божественного. Отсюда и выбор средств, которые Его проявляют. Тех средств, которые утверждают наше основное бытие в новом объёме проявления.
Дина: Но моё желание всегда было однонаправленным. А когда мне Саша говорит об отречении от женщины, идущей в обратную от нас сторону, я... как заяц... косею. Я даже не понимаю, о чём он говорит!
Саша-Вулкан (смеётся): Это у меня Марс — в Близнеце... Действует раздваивающе...
Дина: Помолчи! Объясните мне, пожалуйста. Если я уже испытала духовное, творческое, любовное, молитвенное, медитативное, как самое большое наслаждение, я (как любое Существо Космоса: от насекомого — до Планетарного Логоса) буду искать это наслаждение Выживания. Ведь так? Даже акт отчаяния, если это акт молитвенного вопля к Господу: «Почему Тебя здесь нет?!» — это медитация. Понимаете? И мне стало очень скучно с людьми, которые «отрекаются». Я не понимаю их. Мне так и хочется сказать: «Что же ты врёшь? Даже не мне, не Господу, а самому себе!» Нельзя «отречься» от того, что кончилось. Оно кончилось, и не от чего отрекаться. А если оно не кончилось, почему ты до конца не изживаешь желание иметь «жену», а потом не придёшь к нам, ко мне, к Самому Себе (не лгущему). Ведь так? Это как обычно мужчина говорит, бия себя в грудь: «Я тебе не изменял!» Его спрашивают: «Любишь ли «по милости»?» А он: «Я отрёкся от всех. Я тебе не изменял». Это вводит меня в оцепенение. Если я люблю мужа и Господа, при чём тут жертва? Почему я отрекаюсь от своих желаний (да ещё с жертвенным видом), если я изжила их?
Людмила: А, может, призыв Саши к Иерархии на этом этапе и есть — жгучее переживание конфликта, в итоге которого — правильный выбор?
Саша-Вулкан (сердито): Да что ей объяснять? Она же — женщина! Это ревность...
Дина: Какая ревность?! По кому ревность? По Богу? Да если из жгучести конфликта он находит Господа, то пусть себе будет жгучим. Если он в сексе видит Господа, пусть он будет сексуален. Но при чём тут «отречение?» А если это наслаждение его много раз подводило, и это — его живой опыт, он ни за что туда не пойдёт. И не надо ни от чего отрекаться?
Людмила: Здесь мы с вами, Дина, сходимся, пожалуй. Я тоже глубоко убеждена, что все эти «мне пришлось оставить, отречься» и прочее — это глубочайшее лицемерие! Совершенная жертва прошлым — уже не жертва! Работает со-жизнь с настоящим! Зачем тогда — отречение? Когда жертвуют Душой — форме, это жертва Жизнью — смерти. Здесь Жизнь жертвует форме. Но когда я заменяю узкое сознание — расширенным, какое же это «отречение»? Не могу же я отречься от здоровья ради болезни? Даже тому носителю узкого сознания, ради которого я якобы жертвую более расширенным сознанием Господа, я не помогу! Я и ему закрываю Спасение!
Дина: Тогда зачем эта поза — отрекаться?! «Он ей не изменял!» Он — герой. Да это — самодостоинство, гордыня! Способ насладиться своим героизмом. Разве ты не слышишь, Саша, как «красиво» и гордо звучит: «Я отрёкся!». Тогда надо честно сказать: «Я настолько горд, что мне нравится выглядеть отрекающимся. Это для меня способ наслаждаться, а стало быть, способ познать Себя-Любимого». А, Саша? По крайней мере, правдиво сказано: «Мой способ познания — самоутверждение через самоэгоизм». А почему нет, Саша? Тебе нужно знать, что ты — герой. Посвящённый, необыкновенный, иначе ритуал твоей религии себя затухнет, и тебе неоткуда будет брать энергию и стимул жить!
Саша-Вулкан: Кали разбушевалась...
Дина: Конечно, это всё — самореклама, так называемые «отречения»! Это глумление над Господом. Это придти к Господу и сказать: «Слушай, Господь, я Тебя так люблю, что от того, что Тебе враждебно (а мне — не очень) я «отрёкся». А Господь спросит: «Ты Меня любишь или то любишь, от чего «отрёкся»? А если то старое уже не любишь, то зачем «отрекаться» от него?»
Вот Вы говорите о продлении жизни на разных зонах и о том, что видовая принадлежность мужчины определяется тем, на кого он направляет возбуждение — импульс для продления своей жизни. Так вот я скажу при Вас, что Саша кидается на нижних сакральных женщин. Он — их. Он мечется.
Людмила: Говорите спокойней, Дина...
Дина: Простите... До этого я думала, что у мужчин нет выбора. Но оказывается, они дают реакцию продления на этих женщин, даже когда есть выбор. Они не могут не глотать свой «воздух». Я думала, что они — жертвы (да и Вы так говорили). Нет, они — не жертвы.
Людмила: Обычно такие женщины усиливают в них самостно-значимое начало, и они совершенно сознательно делают выбор...
Дина: Да, в глубине их — желание быть «самым лучшим», и, даже если они красиво разговаривают о Свете, на самом деле они только кормятся Светом, а в корневом смысле принадлежат тем женщинам, которые насыщают их «нижнюю силу».
Саша-Вулкан: Это не так!
Дина: На самом деле он никогда не отдаётся Вам как Матери, он пользуется Вашей духовной ответственностью для добавочного насыщения самого себя. Разве Вы не видите, что он абсолютно непрокаянный? Якобы приходит умирать для нового, а сам «делается» всё более великим художником, великим посвящённым, великим любовником... Да, да, он исследует и никогда не предаётся верхней Матери... И благодарен он бывает только внизу... Царь его — внизу. Может и предастся, но в итоге, в глубине он — всегда выше, победительнее и всегда чувствует, что одаривает... Он — всегда дар...
Людмила: Напоминаю, Дина, что на консультации разрешены одни слёзы — слёзы плача над своим грехом... Вы плачете! Может, перенесём консультацию?
Дина (плача): Разве Вы не видите, что вот-вот он даст протест и Вам!
Саша-Вулкан: Я не дам протеста Вам, Людмила! Не слушайте её! Простите её: это истерика...
Людмила: Саша, я хочу предупредить вас. Помните ваш сон о Дине, когда вы кричали в темноту, куда исчезла Дина? Три раза: «Дина, Дина, Дина!» (вы тогда ещё не были знакомы). Так вот сопоставьте, пожалуйста, это свидетельство с эпизодом из «Ветхого Завета», в котором язычник изнасиловал Дину и, хотя полюбил её после этого и хотел на ней жениться (и даже принять обрезание), вместе со своим народом был обманут и убит её братьями. Перечитайте этот эпизод.
Саша-Вулкан (раздражённо): Я перечитаю… Конечно… Дина! У тебя — истерика... Пойдём! Извините! Впрочем... Понятно... Женщина!