Перестройка Вулкана

 Саша-Вулкан: Получается, что наша задача, и моя (как работника экстернализованного Ашрама) проблему секса и творчества чётко распознать в себе как в представителе и носителе кармы поколения, родившегося в пятидесятые годы. И одновременно возвратить эту энергию в первоис­точник, перенаправить её в Бога, реабилитировав само по­нятие «сакральный», то есть «священный».

Людмила: Это соответствует мистериальной задаче одного из волхвов, принёсших Дары Христу, представляю­щего эту природу, этот центр в структуре посвятительных колец, работающих по трём Лучам. Его задача — это пре­кращение воровства энергии Брачного Чертога.

Властвовать над другими, властвовать над природой продления жизни на физическом плане — всё это попытка перехватить у Бога право на владение этим центром. Здесь лукавый  пользует природную двойственность, зафиксиро­ванную в переносном, лестничном поколении родившихся в пятидесятые годы, способную через восторг, вдохнове­ние, через медиумизм творчества захватывать энергии выс­ших планов. После чего, испытывая наслаждение в жгу­чести преступления, разворачивая ток энергий, сливать их в зоны похоти, астрального блуда, глумления над ещё недавно обожаемой Святыней. Именно преступление За­кона, связанного с Источником духовных энергий — вот основная негативная программа пятидесятых, их изнанка, дьявол поколения.

Саша-Вулкан: Эта захваченная энергия переживается очень остро (я знаю), когда она перенесена в «вертеп разбой­ников» — в зону сакрала-кундалини в загущённо-точечном варианте. Сначала подбираемся к Источнику — Отцу, выдав себя за своего. Обманув, мы относим её затем в зону греха. Весь ужас ситуации в том, что Высшее действительно ис­кренне желается, но в следующую минуту предаётся...

Людмила: Отсюда блуд, измены под знаменем «тако­ва моя природа», с которой ничего не поделаешь, «не могу не предавать Брачный Чертог, примите это как факт» и т.д.

Саша-Вулкан: Придя из армии, я был идеалистически настроен в сторону женщин. Тем более, что я тогда испове­довал культ Богини Кали и относился к женщине как к Богине.

Моя будущая (сейчас уже бывшая) жена показалась мне тогда кем-то, внешне напоминающим Кали. Мы вместе учились в институте. Особенно важным для меня был сокро-венный разговор с ней о цели жизни как поиске Бога с после­дующим умиранием в Нём как в Абсолюте. Сат-Чит-Ананда... Без остатка! Этот разговор происходил в зоологическом музее, где мы рисовали чучела птиц. Я со слезами на гла­зах объяснял ей это, и у меня создалось впечатление, что передо мной — первое женское существо, способное понять и полюбить всё то, что люблю я. Придя домой, я несколько часов молился, всё время видя её перед собой, как сияющую богиню, которой я буду поклоняться, которая знает то со­кровенное, для чего мы существуем.

Она не просто слушала, она давала импульсы пони­мания, сочувственного понимания, как мне тогда казалось. Я даже допускаю, что благодаря необыкновенной высоте проговора, произошло окольцевание энергетик. Это был первый раз в моей жизни, когда я женщине изложил самое сокровенное.

Людмила: Может быть, на ваши же призывы, в неё вошла иерархическая Сущность?

Саша-Вулкан: Я весь изрыдался, что есть на земле представитель этой жизни. Но вот прихожу на следующий день туда же, прихожу в полноте переживания, обретённого через собственный призыв, с ощущением, что я сейчас увижу богиню... И что же я вижу? Я вижу одевшуюся во всё самое лучшее, приготовившуюся к встрече Еву, которая поставила себе задачу захватить меня для себя, как собственность.

Людмила: И вы это заметили?

Саша-Вулкан: О, да! Ведь на фоне мной пережитого я увидел антивариант. Это был первый случай тотального рас­познавания Бога и дьявола. Я всё увидел, считал все программы Евы. Я оказался в страшном горе, но поскольку я был воспитан в деликатности и вежливости, которая вынужденно наложилась на оккультное видение, то я не смог резко отказаться. Стало понятно, что невозможно повторение вчерашнего, я нужен ей просто как мужик, который бы был рядом. Стало по­нятно, что она проинтерпретировала ситуацию как тоталь­ное желание обслуживать её, принадлежать ей, и это тот ва­риант, который бы она могла эксплуатировать для себя, по­скольку «оно» (то есть я) — существо чистое, невинное, идеа­листичное, свободное от лукавых «себе на уме» программ.

Затем прошло несколько месяцев. В октябрьские праздники вечером мы решили встретиться. В этот вечер я первый раз её поцеловал. И что случилось в этот момент?! Над головой что-то разверзлось, и зазвучала тема па-де-де из «Щелкунчика». Но в таком трагическом звучании! Такая духовная боль пронизала меня сверху с вопросом: что же я делаю? После поцелуя она вынула из кармана зеркальце и на­писала на обратной стороне «ich liebe dich» («я тебя люблю» нем.), но не показала, а попросила посмотреть дома. Когда я дома увидел, что там было написано, то понял, что попался, что не смогу, как мне показалось, предать столь искреннего чувства с её стороны и сделаю всё для её счастья. А как иначе? Она так «верит» в меня, так любит.

После этого я испытал ещё два полномасштабных шока. Первый — когда она, испугавшись разрыва, разыграла (как я потом понял) попытку самоубийства через отравле­ние. (И я вдруг пережил состояние убийцы чьей-то «невин­ной жизни».) И другой раз, когда отношения могли вылиться в развод, мне объявили, что она ждёт ребёнка… (Я понял, что она всё время обманывая меня, говоря, что не способна к зачатию.) И когда мне это объявили, я астрально увидел, что всё было обманом, что это — очередная ловушка, уви­дел, как меня всё время пользовали, не удостаивая посвя­щать в свои планы. И всё разом стало ясно. Естественно, после рождения ребёнка начался негласный шантаж: ты кругом должен, ты ведь мужчина, который обязан быть от­ветственным за новую жизнь, появившуюся на свет и т.п. Здесь уже все с полным правом стали диктовать условия жизни. И тёща заполучила главный козырь в этой борьбе за приоритеты жизни.

Словом, законы жизни временных форм завладели моим существованием. Весь мир подтверждал их единствен­ность и незыблемость. Это стало сигналом к окончатель­ному увязанию в болоте негативной социализации, когда всё время нужны деньги, которых всё время не хватает, а значит надо аврально делать карьеру, искать поддержку у «властьимущих», выйти на определённые социальные уровни, обе­спечивающие деньги, престиж. А в социалистической систе­ме это выглядело особенно гадко. В буржуазном обществе (при наложенной долларовой решётке) подобное кажется естественным, а здесь, ради карьеры, нужно очень быстро жертвовать Душой, а это куда страшнее. Всё свелось к об­слуге антисемейства. Вы видели на фотографии, во что я был превращён буквально за два года. Это была развалина, разрушенный старик, но именно в это время уже просыпал­ся во мне дьявол, и я понял, что своё «я» можно накачать за счёт подчинения других. Тогда женщина показалась мне тем инструментом, который тщеславит и инициирует на наращивание этого «я», его избранности, значимости и ис­ключительности. Страж Порога распознал, что величие, об­ретённое через художественное творчество — более зна­чимое и престижное, чем, например, научная деятельность, не говоря уже о каких-то физических трудах... Это был наи­более эффективный способ оказаться «выше других».

Людмила: Вспомните фотографию маленького Гит­лера и его матери.

Саша-Вулкан: Да!

Людмила: Какая тигрица! «Я самая-самая и сын мой самый-самый». Надо видеть эту фотографию!

Саша-Вулкан: Есть патриарх, а она — какой-то «матриарх» зоны.

Людмила: Этакая нацистская интенсивность женщины-Овна.

Саша-Вулкан: Дьявол, Страж Порога довольно бы­стро нащупал эту систему: чем выше ты забираешься и чем больший результат на физическом плане ты обрета­ешь (за счёт «вдохновения» как ворующей руки), тем боль­ше, жгуче переживание тщеславия в победе над другими. То есть ты оказываешься крупнее, значимее, даже бес­смертнее их. И это всё шло по нарастающей. Чем сильнее ворующая рука, чем она выше, тем сильнее результат вни­зу по обретению, так сказать, «господинчика» такого, дей­ствительно получающего...

Здесь — тройной грех. Первое: ты забираешься вверх, беря не своё, как разбойник, и все эти драгоценности объяв­ляешь своими. Второе: ты становишься самосильным вни­зу, то есть ты возрастаешь как дьявол в тщеславии и пре­зрении, то есть ты — некая единица, некий индивидуальный космос, неповторимый, субъективно бессмертный. И тре­тье: обязательно должна быть женщина, которая по мак­симуму должна направлять тебя на этот путь. Она долж­на тебя тщеславить на высоту и требовать социальные результаты. А самозначимость и тщеславие без социаль­ной признательности невозможны. То есть социальность есть та питательная среда, которая это насыщает. Вот вам весь Страж Порога! Он понимает, что социум — это пьедестал. (Почему и на картине «Приход антихриста» он стоит на пьедестале. Там его окружают народы, и он гово­рит, что он был в высоте, но высоту-то он для пьедестала себе слил, а не возвратил её к первоисточнику — вот в чём антихрист-то.) Поэтому я естественно выбирал женщин, которые бы максимально точно ощущали преимущество подобной среды для наращивания этого дьявола, то есть знали бы хорошо эту среду и были бы целеустремлёнными в действиях по обретению мною этой тщеславной жгучей мощи. У меня была задача создать именно профессиональ­ную пару. При этом я должен был быть субъективно выше её, чтобы меня насыщали как организующего бытие и в то же время, чтобы женщина как корень, как хранительни­ца этого очага антихристова, имела абсолютное понима­ние и воровской структуры, и структуры конечного резуль­тата. Сейчас видно, что я другого даже себе и не мыслил.

Я готов был делать всё для того, чтобы продолжа­лось насыщение: осуществить любые формы обслуги жены как источника поощрения дьявола во мне. Это выглядело как оптимальный вариант субъективного бессмертия.

Два года до встречи с Вами я усиленно занимался обу­стройством профессиональной карьеры, стучась в двери к разного рода «знаменитостям», которые бы могли помочь в её создании. Движителем этой активности было постоянное чувство вины, что я пока «ещё не это», о чём заявлял в ам­бициозной манере. Разрыв между тем, на что претендовал и что имел в действительности, жгуче стимулировал эту социальную истерику. Тем более, что сам психотип Тельца уже изначально имеет это качество. Влиятельные знакомства, связи — один из движущих мотивов на этом пути. Как прави­ло, втираешься в доверие, а затем начинаешь всех пользо­вать, забыв о какой-либо благодарности. Всё идёт как ма­териал для постамента, пьедестала. (Кстати, на картине «Явление антихриста» у него тельцовские рога...)

Когда в 1983 году Вы ввели меня через групповую ме­дитацию в Атмические энергии, в состояние восходящего кольца, в этот самый момент, за сто с лишним километров, моя жена потеряла сознание, лишившись горизонтальной подпитки с моей стороны. Уже тогда я увидел, что источник зла — во мне, хотя ещё целых два года после этого не про­сился в группу. Не будь этого повсеместного насыщения та­ких женщин, зона ведьмующих давно бы исчезла, истощилась.

Ну, а что касается случаев блуда, когда я был с Диной, это с одной стороны — отсутствие медитативного кольца, с другой — рецидив горизонтальных реакций, которые я на­работал до вступления в духовную практику. А когда у меня наработался определённый опыт касания Брачного Черто­га, у меня наработался и определённо вертикальный ход поклонения женщине — Святому Духу как Существу Боже­ственному, реально запечатлённому в тонкоматериальных телах. И хотя после разрыва с Диной прошло девять лет, объективно произошла замена атомного состава в этих телах. Поэтому в случаях касаний, контактов в паре из-за несовместимости полей всякий раз наступает боль, чув­ство отравленности всей структуры. Естественно, что в итоге появляется рефлекторный страх перед мукой болез­ненного дискомфорта. Это формирует как распознавание, так и разграничивающий инстинкт неподпуска опасности. Я не могу организовать пару поэтому. Чувство боли в клет­ке (а оно аурического происхождения) не даёт возможности полноты такого контакта. На волевом усилии здесь можно, конечно, вытерпеть эту муку, после чего возникает адапта­ция к нижним женским полям через понижение вибрационной активности, с постепенным успокоением. Но в этом случае происходит полный отказ от Души, а, следовательно, чув­ство борьбы за выживание вверх тоже исчезает. Вот от этого и успокоение, бесконфликтность на самом примитив­ном существовании, так как боль Души преодолена не в по­кой Духа, а в покой материи, смерти. Зачем мне это?

Душа запечатлела мне опыт конкретного первого контакта с женой, когда всё моё существо хотело покло­нения перед ней, как перед Святым Духом, и не могло этого сделать инстинктивно — она не была тем, перед чем Душа автоматически склоняется. Она была профанацией, несоот­ветствием. Я должен был перед Святым Духом склониться, а там «земля» разлеглась.

Людмила: Но есть (кроме Дины) и другие женщины в Ашраме.

Саша-Вулкан: Они — уже победившие. Им опять в ито­ге нужен только корм, как бы ни инициировалось их духовное.

Людмила: То есть не она отдаётся вам в вашем раз­витии, а пользуется ситуацией вашей высоты, чтобы про­никнуть глубже, даже в большую власть.

Саша-Вулкан: Чтобы туда провалиться, мне прихо­дится терпеть такую муку! Каждый раз это вытерпливание, и ещё с таким итогом... Зачем мне это?

Кут Хуми назвал женщин бедствием пятой расы. По­чему пятой? Потому что женщины Атлантической (чет­вёртой) расы не имели высоты, лестницы такой не было — Манасической.

Людмила: И мужчины им не носили с такой высо­ты. В пятой расе ментальный план мужчин возрос, и они носят из него женщинам в глубины сатанинские...

Ну и как вам теперь быть в такой жизни? Вам сорок два, вы молоды: физически и психически. Какой выход?

Саша-Вулкан: Как единственно желательная цель мне видится продвижение к Брачному Чертогу внутри себя. Это духовное наращивание левой женской стороны и видоизме­нение мужчины — одновременно, через контакты с Каналом, с аурой Учителя...