Кто кому должен?

 Какие ощущения связаны с Буддхиальным проводником?

Восходящая медитация — по семи зонам! Работаешь с некоторыми людьми, уже не так массово, не так зовуще. Хочется это делать в одиночестве. Делаешь мобильным Буддхиальное тело, как бы разминаешь его. Привыкаешь к нему, как к новому светоносному «скафандру».

Буддхиальное состояние напоминает каникулярное переживание школьника. Впереди — десять свободных дней, и он планирует, распределяет своё радостное ожидание — по этим дням. Да, состояние — детское, лучезарное, не связанное с деловой жизнью «взрослых». Там, где нет Буддхиальных «особей», не интересно.

Итак, не детство — и не зрелость. Вспыхнувшая жажда ко всем радостным сторонам юности — это и есть Буддхи: они были в твоей собственной юности, в любви, в религии, в сказках. Нет, скорее не в самих сказках, а в детских реакциях на них.

Поиск духовного — другой (по сравнению с Манасом). Поиск без плача, без душевного всхлипывания. Помните, я вам как-то говорила, что Манас (индивидуальный) ещё немного «всхлипывает». А Буддхи не тоскует. Оно не ждёт ничего. Оно совсем не ждёт победы, друзей, ашрама. Оно не имеет ответственности. Может, поэтому Христос обычно воспринимается нами как существо просто любящее — и всё. Это состояние кристалловидной Любви, которая наполнила тебя и пребывает в тебе, а иногда даже — тобой! Но если кто-то где-то нуждается в Ней, она в того и проливается, как проливается воздух. Буддхи не вызывает эту нужду, не воспитывает, а просто утоляет того, кто этого хочет. Не ждёт, а являет. Живёт, пребывает. Не как зов или отношение, а как Состояние.

Субъективное ощущение Буддхи: То, что боролось, страдало, выживало — теперь выиграло! Выиграло — не победило кого-то, не обогатилось за счёт чего-то, а просто позволило себе Быть!

Следующее качество Буддхи — непрестанное обновление, весёлое, лёгкое касание Христа. Большая чистота тонких тел.

Насчет Любви как отношения — к кому-то? Вы думаете, усилилось? Очень сомнительно. Какая может быть любовь, если нет ни к кому отношения? Тут так: не я люблю кого-то, а я — сама Любовь. Как пишет Учитель Джуал Кхуул: «Сознаёте ли вы, что Красота, Доброта и Мудрость — не качества, как можно было бы предположить исходя из неадекватного представления о них, но великие факты проявления? Уловили ли вы истину, что они не описывают Божество, но являют имена Жизней, обладающих такой мощью и активностью, о которых людям знать ещё не дано?» Я бы назвала это своеобразным эгоизмом жизни на зоне без Манасического призыва. Все — в своём Возрасте, и это прекрасно!

Самодостаточность, андрогенность, блаженство — качества Буддхи. Ощущение, что внизу — Матерь, а вверху — Отец, и тебе ничего не грозит. Как в детстве, когда идёшь между родителями, держась за их руки, и абсолютно убеждён, что всё — в полном порядке.

Есть ощущение интереса к смерти, но не такого, как раньше. Ощущение, что смерть как заклание и Успение — это единственно интересный эксперимент. В нём нет ужаса, нет выстаивания, нет мужества. Есть доверие Отцу Небесному. Ну, родил тебя Отец — ну и родил, куда Он «денется»? Какие могут быть сомнения в Боге-Отце? Поэтому проблем здесь вообще никаких нет: если я буду в зоне Буддхи, то я — Сын Отца вечного. Это всё решает.

Есть стремление к Мужу (к Жене), но спокойное. Есть родственники в Боге и спокойствие внутри родового клана, но клана Божественного рода.

Многое при Буддхи изменилось. Даже физическое Солнце изменилось. Оно уже — не Солнце, а Нептун — за Солнцем. Оно не только светит и греет, оно — как любимая «лампа» в «квартире» Солнечного Логоса, где ты родился и где ты абсолютно и вечно бытийствуешь. Оно — как твоё собственное сердце внутри твоего Духа.

Очень слышен Сатурн. Как поток, как мужское начало, как Отцовское начало, как кармический Судия, как Космический Учитель.

Чувствуешь, что плакать над людьми уже не будешь никогда и тоски не будет, даже если будешь совсем один. Чувствуешь, что есть чем насытить людей, если они попросят. Без заглядывания им в глаза. Потому что «заглядывание в глаза» (при призыве) говорит о том, что ты сам ещё недостаточен и добираешь себе людей до полноты судьбы.

Ощущение абсолютной, полной оккупации Монадой. Ничего не остаётся кроме Неё. Какие-то личностные «мыши» ещё бегают, но на тебя они уже не похожи.

В снах видишь многих ушедших родственников, продвинувшихся по посвящению в соответствии с твоим движением. Прошлые воплощения показываются так фактурно, так естественно, как будто на физическом плане.

Ожидание чуда как в детстве — и ничуть не меньше, и ничуть не больше. По качеству — то же самое, хотя знаешь, что ни один человек никакого чуда тебе не предоставит, если через него не пройдёт Учитель, если Буддхиальное Существо не изволит внедриться в физический план через этого человека.

И всё же Буддхиальные переживания в другом человеке очень слышны. Сразу видно это колыхание кристального Буддхиального начала. Много его в Близнецах, в Водолеях, в Тельцах. Люди, не имеющие этого начала, совершенно не интересны.

Очень не нравятся ночи, сон (в отличие от тех последних времён, когда жил в основном во сне). Как и в детстве кажется, что ночью теряешь время. Как будто не надо спать вообще. Сон — это нечто вместо медитации, а если всё время — медитация, то зачем сон? Чувство радости — странное. Если меня «пригласят на бал», я обязательно буду доставать роскошное платье, а если не пригласят — я буду счастлива покоем и одиночеством. Если идёшь в какую-то ситуацию, то она так же притягивает, как и отталкивает, отчего рождается чудесное состояние «непребывание в действии» или «действие — в бездействии».

То, что ещё недавно притягивало и делало рабом, сейчас продырявилось, изъелось молью и отпустило, поэтому благодарен всему, что отпустило. Любишь всё, что отпустило «в отпуск». Это чудо отпускника, который воспринимает только тех, кого тоже отпустили в отпуск Духа. А всех остальных просто не видишь, не замечаешь. Спрашиваешь: «Тебя тоже отпустили всякие привязанности-ответственности? Хорошо, давай будем вместе отпускниками. Ах, ты не в отпуске? Ты мне не нужен, и я тебе — тоже. У нас разные режимы». Вот такая жизнь — в Буддхи!

Кроме того, возникает точность в распознавании людей. Кто это? Надо ли выполнять его норму? Есть ли в нём то, что делает меня ответственной перед ним?

Моя физическая мать постоянно говорила мне: «Ты обязана как будущая мать». Мать — кого? И что обязана? Оказывается, по её мнению, я обязана была: уметь готовить пищу, стирать, молчать, терпеть измены мужа! О, страшный разговор, страшная замена! Я спрашивала мать: «А писать книги? А профессионально расти? А духовно вести мужа и детей?» Это вызывало у неё невероятный взрыв негодования, а у меня тут же вырастали сильные «крылья», золотоносные «оленьи рога», и я вставала на бой с ней свирепо, как воин, как львица, защищающая своих львят. Может быть, это были мои молитвы того времени (молитвы-«скандалы»), мои призывы к Духу, мои боевые литургии в Его честь?!

В основе отношений с людьми тоже лежал Звук включения в ту самую Высоту, какую отстаивала перед матерью. Если звук, высота отношений — была, мы — были. Это был великолепный, ослепительный акт разрешения быть вдвоём. Высота набиралась через слово о том, что тогда казалось духовным (Бах, Достоевский, творчество, Космос), через совместное служение духовному. Нагнетание общности могло идти только в этом направлении. Если человек не восторгался Этим, не утолялся Им, он становился далёким для меня, и любовь не могла жить дальше. Всё остальное раскручивалось как проявление Этого в формах, но стоило Этому исчезнуть — все формы «наслаждения» горкли. Вставал и требовал выживания инстинкт моей жизни. И я опять шла на бой за Духовное.

То, за что я дралась, и было Буддхи-Атма. Я называла это по-разному: «То», «Это», «духовность», «творчество», «любовь», «Истина», но каково было моё потрясение, какова была благодарность Богу, когда узнала воочию что «Это» — не интуитивное моё предчувствие, а реальная Жизнь Иерархии и Шамбалы.

Теперь духовная жизнь постоянна, и она смотрит на свои и чужие «личностные отребья». Смотрит с изумлением: как это они ещё думают, что они имеют право господствовать? Как они смеют просить больше дотаций, чем нужно для их временного удовлетворения? Как Монадическое сознание может сострадать «достоинству» мужа, если он не даёт вечной Жизни статуса конечной реальности? С омерзением смотришь на личностный жест (свой или другого), если этот «старьёвщик» нагло просит о золоте, да ещё обижается, что не дают. Возникает новая Любовь к ближнему как к потенциальной Душе-Монаде, а заодно — и суровость к нему, потому что только того мучает врач диетой, кого ещё думает спасти...

Теперь это — не отношение к другу, мужу, а состояние Бытия. Это состояние золотоносной Жизни над головой. Отсюда — чувство ответственности за друга или сына, или мужа — свободное, широкое, красивое, спокойное (от щедрости).

И всё же знаешь, что сила этой Жизни зависла над каждым и может проломить «потолки» их умов, их судеб. Им несдобровать. Придётся или стать Душами — или умереть.

Таков закон. Таково состояние Космоса. Все формы сейчас обязаны отдать дотацию. Они развились. И если они не влились в Того, Кто дал им дотацию, то будет забрано всё, вплоть до последних крох сознания.

Евангельская притча о винограднике сейчас очень своевременна. Помните, хозяин виноградника послал на виноградник своего слугу, а работники виноградника прогнали его. Он послал своего сына — и они убили его. Тогда он сам пришёл и убил виноградарей. Отец (Монада) давал дотацию на развитие форм, чтобы «виноградник рос», но не виноградари были господами этого виноградника, а Он.

Отсюда практический подход: кто во мне — хозяин виноградника, кто — сыновья, а кто — временные работники. Выживая, мы вынуждены интенсифицировать состояния, соответствующие хозяину, не так ли? Вот тебе и мамин старый лозунг: «Ты обязана как будущая мать...» Да, я как будущая или настоящая Мать истинной Жизни (Жизни Хозяина виноградника) должна уничтожать всё, что не даёт жить моему виду. Я, уничтожая это в себе, уничтожаю автоматически в других. Сейчас одномоментность уничтожения программы потрясающая. Тут нет мысли, что я другого уничтожаю. Общее клише греха уничтожается повсеместно. И всё же жаль этих «индюков». Может оттого, что действительно возросло материнство в Духе. Раньше оно пробивалось, добивалось признания, рождало вопреки другим. И вдруг получило и дотации, и поддержки, и знания, и «родственников». Тут Материнство Духовное становится мощным, непреложным, разрешённым и поддерживаемым Небом. Ведь посмотрите, как гибнут наши мужья! Или надо их духовно «выносить», или произвести операцию разрыва, чтобы гибель не распространялась, чтобы не кормить их эгоизм добавочным усилием спасти их.

Начинаешь быть нетерпимой. Любая Мать всегда нетерпима к тому, что грозит её виду. Иначе как продлится вид? Это закон Жизни! Но кто — моего вида?

Представьте себе женщину, которая вошла в зоопарк, не зная, что это — звери. Она подходит к самцу-обезьяне, выясняет его состояние, разговаривает с ним, сострадает ему, а он чешет грудь и молчит. Она думает: «Ну всё, я так плохо выгляжу, со мной не разговаривают... Я не умею воспитать и т.д. Я не умею подойти... » Так вести себя нельзя ни в коем случае! Приходишь в «зоопарк», изучила «животных», будь добра, уточни возраст личностного или душевного развития «зверя». Ты можешь конфетку обезьянке дать, зная, что пришла в жизнь форм. Но кто тут хозяин? Кто хозяин, кроме Духовной Монады? Кто на Земле — Хозяин? Почему мы путаем силу со Славой? Кто кому должен «давать конфеты»?