Духовное рождение

   Людмила: Пришло новое ощущение, изо дня в день углубляющееся ощущение, что Иерархическое тело Души действительно было передано всем вам. Мою Душу действительно заклали. И чем дальше, тем ­труднее ­переживать эту новизну. Я ощущаю себя как гора без растений. И вместо сияющего, ласкового, лучезарного и доброго (как сосна способна дарить солнечный свет), испытываю только ощущение камня и Света. И больше ничего! И ощущение при этом, что тебя нет, как бывает при беременности. Я всё сейчас вспоминала это ощущение и поражалась аналогии физического плана духовному. Когда любишь мужчину, то ты вся — сама жизнь. А потом, когда семя заброшено, то ты умираешь, но семя начинает зреть в тебе. Начинается токсикоз. Ты болеешь, тебя тошнит, ты не хочешь никого видеть, а оно зреет и зреет… Представляете, сейчас у меня постоянное ощущение физического и нравственного токсикоза! Сейчас не проходит дня, чтобы я не была «беременна» вами. И это состояние — такое тяжелое! Это начинает проявляться на физическом плане, и физический план стонет от этого. И нравственный план стонет. А Дух? Дух просто живёт. Он — хирург, Ему — плевать! Я не знаю, чем может кончиться «токсикоз», но он должен ­чем-то кончиться…

А помните моё свидетельство о «Браке с Кузнецом»? Почему-то оно сейчас с новой силой опять вспыхнуло в памяти! В той странной слободке везде была разлита удивительная устойчивость! Устойчивость Рода. Устойчивость Отца. Устойчивость Мужа, который никогда не изменит, никогда не предаст, никуда никогда не исчезнет. Он — везде, Он — прекрасен! Было это в сюжете слободки, уральской заводской слободки, где вышел Кузнец, молодой юноша с необыкновенно большими руками. Он так давно меня ждал! А я шла навстречу как солнечное существо. Правда, вначале я всё пыталась как-то уклониться от него, но вдруг «увидела» Его, и моя душа поняла Смысл Его, и трудность Его! Я сострадала этим рукам оттого, что им негде было приложить себя и была в восторге от этих рук, потому что они осуществляли абсолютное удовле­творение всех движений всякой надобы. Надобы в прочности, Славе, Любви… По сюжету это было осуществление ­рабочей ­семьи. Там будет много «детей», там царствует честный закон уральской среды. Там будет всё прочно! Там будет невероятно чисто и очень отдачливо (по аналогии так бывает в простых больших семьях). Там явлена Красота и точность в выполнении проявленного закона… А рядом, на деревянной скамейке, сидел Седой Отец. Он тихо сидел, но внутренне был очень напряжен, чтобы я не прошла мимо этого Кузнеца. И когда я всё-таки сумела «увидеть» Его, подошла и руки положила ему на грудь, Отец выдохнул: «Наконец-то!» с усилием и усталостью. И в это время Свет, от Него идущий, распространился вокруг и вошёл в тело. Свет был как стружка, как металлическая стружка, входящая в клетку. Это было воссоединение Солнца и Вулкана, воссоединение разума клетки со Светом Бога. Была особая победа Светом на уровне кундалини Земли. Это было воссоединение Человечества и Шамбалы! Это было касание Матери — Отцом, Любимым.

Утро в тот день в Москве было невероятно звонкое, и Саша Вулкан первый раз ночевал с нашей группой и ходил в озарении и ослеплении. Всё у него ликовало! Он весь сиял и в то же время был невероятно простой и чистый до наивности. А потом вечером мы уехали на дачу, и там совершалось Рождество. И Буддхиальный ребёнок, маленький Христос, внедрился в сердце каждого, и я впервые увидела, как вдруг интенсивно заработало групповое сердце на уровне Буддхи. Это была невиданная красота! И это чудо устойчиво держалось два дня, пока сердца полыхали!

Но что самое странное! Иерархическое тело Души, то есть «утроба», в которой растет групповой ребёнок, передана вам. Казалось бы она — вне меня, но я почему-то «беременна»! Позавчера мне пришло на ум, что все ваши грехи я сейчас пережигаю, как беременная женщина все испражнения зародыша пережигает в своём организме. Поэтому ей так тяжело. Я не жалуюсь, просто фактически интересно. Более того, когда я вас всех вижу, моя каменная «гора» тут же покрывается «растениями»! Когда вы все есть — есть моя душа. Моя! И я тогда дышу. Когда я одна или с кем-то одним из вас, у меня остаётся только камень и Свет. Я утром просыпаюсь, а у меня ощущение, что нет ноги, что её ампутировали. У меня всё время сейчас что-нибудь «ампутируют». А вижу вас — вот моя «нога»! Мы сейчас с вами соединены не общностью, а продлением в организме, вплоть до эфирно-физического тела.

Мне трудно вас назвать своими детьми, потому что ребёнок рождается и всё-таки отстраняется от матери. А вы — единосущны мне, вы — продление, скажем, руки. Я не смогу вас отстранить, как ребёнка. Душа — утроба, вынашивающая группового ребёнка. Вы — мой «ребёнок»…